— Ну, ну, Джеф, ты не так сильно набедокурил. Магнус, прекрати! Бранить положено мне, а не тебе. И приказывать тоже, — добавил он себе под нос. — Делия, милочка, очень хорошо, что ты заступаешься за брата, — но не будь хорошей так громко, ладно?.. Ш-ш-ш!

Он обхватил их всех и прижал к своей груди.

На другой стороне комнаты Гвен тихо напевала колыбельную, и младенец снова успокоился. Род вторил ей, припевая:

— Дождик, дождик перестань! От полива ты устань!

— Ну, если ты действительно того хочешь, пап, — Магнус выпрямился и принял на минуту серьезный вид.

— Нет, нет! Я не имел в виду... — Род глянул в окно. Барабанивший по нему дождь стих, пробился слабый солнечный луч.

— Магнус! — в тоне Гвен зазвучало грозное предупреждение. — Я тебя просила вмешиваться в погоду?

— Но ведь папа хотел этого! — возразил Магнус.

— У меня просто сорвалось с языка, — признал Род. — Погода может быть такой, какой хотим мы, сынок. Но есть и другие люди, которым действительно нравится дождь. Да, он и нужен всем, особенно фермерам. Так что будь пай-мальчиком, верни его.

Магнус издал громкий вздох, осуждающий неразумных взрослых, и на миг сосредоточенно наморщился — и по стеклу снова тихо забарабанили капли дождя. Корделия и Джефри приуныли. Они надеялись, что смогут выйти поиграть на двор.

— Странная у нас здесь погода в последнее время, — задумчиво произнес Род, подходя к окну.

— Действительно, — согласилась Гвен, присоединяясь к нему с Грегори на плече. — Не пойму как он это проделывает, мне понадобился бы целый час, чтобы удалить столько туч.

— Просто добавь к списку необъяснимых способностей нашего сына и эту. — Он оглянулся на Магнуса, коренастого мальчугана в тунике и рейтузах, державшего ладонь на рукояти кинжальчика. Волосы у него потемнели, став почти каштановыми, а утрата детской округлости в чертах лица подчеркивала сильный подбородок, который с наступлением зрелости придаст ему мужественное выражение.

Но Род все еще видел в нем нежного и озорного вчерашнего ползунка. Странно, что способности сына уже превышали материнские и отцовские. Род обладал лишь знанием и умом, да роботом-конем с компьютерным мозгом. Ничем иным похвастаться не мог.

Корделия была огнегривой и тоненькой, как фея. Плотно сбитое тельце златовласого Джефа, вероятно, превратится в сплошные мускулы. А у Магнуса, похоже, будет мускулистым, но худощавым.

И Грегори, темноволосый и круглолицый, не похожий на младенца своим спокойным и сдержанным поведением и очень редко улыбавшийся, что тоже вызывало беспокойство Рода. Все дети настолько одарены, что могут довести до безумия самого Иова!

Раздался стук в дверь.

Гвен вопросительно подняла взгляд.

Род подошел к филенке, чувствуя как у него засосало под ложечкой. Стук означал беду. Вот тебе и спокойный денек дома!

Он открыл дверь и понял, что предчувствие его не обмануло. Там стоял Тоби-чародей, как всегда усмехающийся и веселый в ливрее королевского гонца.

— Добрый день, Верховный Чародей! Как дела?

— Обыкновенно, как сажа бела, — улыбнулся Род. Иначе себя вести с Тоби он не мог. — Заходи, чего ждешь?

— Только на минутку, мне надо спешить. — Тоби вошел, сняв головной убор. — Доброго тебе дня, прекрасная Гвендайлон, твоя краса нисколько не убывает!

— Дядя Тоби! — завизжали три радостных голоса, и три маленьких тельца врезались в него со всего разгона.

— Эге-гей, тпру, не так быстро! Как твои дела, мой ненаглядный Джефри? Корделия, миленькая, ты еще похитишь у меня сердце! Хороший Магнус, хорошая новость!

— Что ты мне принес, дядя Тоби?

— Можно мне поиграть с твоим мечом, дядя Тоби?

— Тоби! Дядя Тоби! Ты можешь?..

— Ну-ну-ну, дети, дайте бедному человеку хоть дух перевести! — Гвен тактично и деликатно отцепила от гостя свой выводок. — Прими, по крайней мере, пирог с элем, Тоби.

— Ах, боюсь, что не получится, дорогая Гвендайлон, — вздохнул Тоби. — Когда я сказал, что мне надо спешить, то говорил не просто так. Королева Катарина гневается, а король мрачнее тучи.

— О! — Гвен взглянула на Рода, и на ее лицо набежала тень. — Мне, конечно, не следует жаловаться. Ты пробыл со мной дома целую неделю.

— Боюсь, что мой титул обязывает к такой работе, — посочувствовал ей Род. — Круглосуточное дежурство и все такое. — И повернулся к Тоби. — Что произошло?

— Я знаю лишь, что меня вызвали и велели сгонять к тебе, с поклоном от их величеств и с просьбой, поспешать, как только можно. — Тоби склонил голову. — Мне только известно, что в Раниимид пребывает лорд Аббат.

— Да, между Церковью и Короной что-то заварилось, не так ли? Ну, пусть Туан введет меня в курс дела.

— Значит, в Раннимид! — Тоби прощально поднял руку. — До новой встречи, прекрасная мать!

— И его фигура заколебалась по краям.

— Тоби, — быстро, но твердо произнесла Гвен, и фигура юного чародея снова стабилизировалась.

— Только не в доме, пожалуйста, — объяснила она. — А то мальчики будут пропадать и возникать во всевозможных местах весь день и ночи!

— О! Да, я и забыл. Но приятно знать, что они меня уважают. Прощайте, дети. — Он надел головной убор и шагнул к двери.

— Дядя Тоби! — раздались три недовольных голоса, и дети бросились к своему другу. Тот сунул в руку кошель на поясе, украдкой взглянул на Гвен и быстро бросил детям пригоршню конфет. Затем юркнул за дверь, когда те кинулись бороться из-за добычи.

— Теперь они ни за что не станут есть! — вздохнула Гвен. — Придется мне подождать с обедом.

Род поднял голову при раскате грома. Из двери, за которой исчез юный чародей, подуло прохладным воздухом. И снова повернулся к Гвен.

— Да, что-то происходит.

Гвен покачала головой.

— Но почему они сразу не позовут тебя раз знают, что заваривается такая крутая каша? Почему ждут пока не придет беда?

— Ну, ты же знаешь Катарину — она думает, что они с Туаном сами справятся, пока не настанет решающий момент. Вот тогда они и зовут меня для моральной поддержки.

— Не только. Необходимо и твое мнение, — напомнила ему Гвен. — Ведь если разобраться, столкновение предотвратил именно ты, а не они.

— Да, ну, нельзя же ожидать, что участник команды выступит в роли судьи. — Род нагнулся поцеловать ее. — Не раскисай без меня, милая. Я буду дома, когда смогу.

— Папа уезжает! — завизжала Корделия и воздух наполнили возбужденные голоса детей, побежавших к окну задней комнаты, выходившему на конюшню, помахать на прощание отцу рукой.

Гвен схватила Рода за рукав, дождавшись пока вся троица скрылась из виду, прильнула к нему и прошептала: